Неточные совпадения
Тут увидел я, что между людьми случайными и людьми почтенными
бывает иногда неизмеримая разница, что
в большом
свете водятся премелкие души и что с великим просвещением можно быть великому скареду.
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь
в тех летах,
в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь
в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча
бывает: умы, развращенные
в своих понятиях, сердца, развращенные
в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не учили.
Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать
в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное!
Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Стародум. Любезная Софья! Я узнал
в Москве, что ты живешь здесь против воли. Мне на
свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, ино-гда быть собой довольным. Ничто так не терзало мое сердце, как невинность
в сетях коварства. Никогда не
бывал я так собой доволен, как если случалось из рук вырвать добычь от порока.
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они рассудили, что на
свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и
в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника
в острог или непрерывно сечет его и
в вознаграждение не получает ничего. Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать, не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего дня.
Анна, как всегда, ездила
в свет, особенно часто
бывала у княгини Бетси и встречалась везде с Вронским.
Собакевич отвечал, что Чичиков, по его мнению, человек хороший, а что крестьян он ему продал на выбор и народ во всех отношениях живой; но что он не ручается за то, что случится вперед, что если они попримрут во время трудностей переселения
в дороге, то не его вина, и
в том властен Бог, а горячек и разных смертоносных болезней есть на
свете немало, и
бывают примеры, что вымирают-де целые деревни.
Видно, так уж
бывает на
свете; видно, и Чичиковы на несколько минут
в жизни обращаются
в поэтов; но слово «поэт» будет уже слишком.
Бывало, льстивый голос
светаВ нем злую храбрость выхвалял:
Он, правда,
в туз из пистолета
В пяти саженях попадал,
И то сказать, что и
в сраженье
Раз
в настоящем упоенье
Он отличился, смело
в грязь
С коня калмыцкого свалясь,
Как зюзя пьяный, и французам
Достался
в плен: драгой залог!
Новейший Регул, чести бог,
Готовый вновь предаться узам,
Чтоб каждым утром у Вери
В долг осушать бутылки три.
На
свете дивные
бывают приключенья!
В его лета с ума спрыгну́л!
Чай, пил не по летам.
Положимте, что так.
Блажен, кто верует, тепло ему на
свете! —
Ах! боже мой! ужли я здесь опять,
В Москве! у вас! да как же вас узнать!
Где время то? где возраст тот невинный,
Когда,
бывало,
в вечер длинный
Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,
Играем и шумим по стульям и столам.
А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом;
Мы
в темном уголке, и кажется, что
в этом!
Вы помните? вздрогнём, что скрипнет столик,
дверь…
Фенечки словно на
свете не
бывало; она сидела
в своей комнатке, как мышонок
в норке.
«Боже мой, какая она хорошенькая!
Бывают же такие на
свете! — думал он, глядя на нее почти испуганными глазами. — Эта белизна, эти глаза, где, как
в пучине, темно и вместе блестит что-то, душа, должно быть! Улыбку можно читать, как книгу; за улыбкой эти зубы и вся голова… как она нежно покоится на плечах, точно зыблется, как цветок, дышит ароматом…»
— Да, не пьете: это правда: это улучшение, прогресс!
Свет, перчатки, танцы и духи спасли вас от этого. Впрочем, чад
бывает различный: у кого пары бросаются
в голову, у другого… Не влюбчивы ли вы?
— А Катерина Николаевна опять
в свет «ударилась», праздник за праздником, совсем блистает; говорят, все даже придворные влюблены
в нее… а с господином Бьорингом все совсем оставили, и не
бывать свадьбе; все про то утверждают… с того самого будто бы разу.
Начну с того, что для меня и сомнения нет, что он любил маму, и если бросил ее и «разженился» с ней, уезжая, то, конечно, потому, что слишком заскучал или что-нибудь
в этом роде, что, впрочем,
бывает и со всеми на
свете, но что объяснить всегда трудно.
У англичан море — их почва: им не по чем ходить больше. Оттого
в английском обществе есть множество женщин, которые
бывали во всех пяти частях
света.
Я все время поминал вас, мой задумчивый артист: войдешь,
бывало, утром к вам
в мастерскую, откроешь вас где-нибудь за рамками, перед полотном, подкрадешься так, что вы, углубившись
в вашу творческую мечту, не заметите, и смотришь, как вы набрасываете очерк, сначала легкий, бледный, туманный; все мешается
в одном
свете: деревья с водой, земля с небом… Придешь потом через несколько дней — и эти бледные очерки обратились уже
в определительные образы: берега дышат жизнью, все ярко и ясно…
Старый бахаревский дом показался Привалову могилой или, вернее, домом, из которого только что вынесли дорогого покойника. О Надежде Васильевне не было сказано ни одного слова, точно она совсем не существовала на
свете. Привалов
в первый раз почувствовал с болью
в сердце, что он чужой
в этом старом доме, который он так любил. Проходя по низеньким уютным комнатам, он с каким-то суеверным чувством надеялся встретить здесь Надежду Васильевну, как это
бывает после смерти близкого человека.
Этот разговор был прерван появлением Марьи Степановны, которая несколько времени наблюдала разговаривавших
в дверную щель. Ее несказанно удивлял этот дружеский характер разговора, хотя его содержание она не могла расслышать. «И не разберешь их…» — подумала она, махнув рукой, и
в ее душе опять затеплилась несбыточная мечта. «Чего не
бывает на
свете…» — думала старуха.
Чистоплотный юноша никогда не отвечал, но и с хлебом, и с мясом, и со всеми кушаньями оказалось то же самое: подымет,
бывало, кусок на вилке на
свет, рассматривает точно
в микроскоп, долго,
бывало, решается и наконец-то решится
в рот отправить.
По их словам, не
бывало еще на
свете такого мастера своего дела: «Вязанки хворосту не даст утащить;
в какую бы ни было пору, хоть
в самую полночь, нагрянет, как снег на голову, и ты не думай сопротивляться, — силен, дескать, и ловок, как бес…
— Все равно, как не осталось бы на
свете ни одного бедного, если б исполнилось задушевное желание каждого бедного. Видите, как же не жалки женщины! Столько же жалки, как и бедные. Кому приятно видеть бедных? Вот точно так же неприятно мне видеть женщин с той поры, как я узнал их тайну. А она была мне открыта моею ревнивою невестою
в самый день обручения. До той поры я очень любил
бывать в обществе женщин; после того, — как рукою сняло. Невеста вылечила.
Он, надобно тебе объявить, еще тебя не было на
свете, как начал ездить к твоей матушке; правда,
в такое время, когда отца твоего не
бывало дома.
Сделай же, Боже, так, чтобы все потомство его не имело на земле счастья! чтобы последний
в роде был такой злодей, какого еще и не
бывало на
свете! и от каждого его злодейства чтобы деды и прадеды его не нашли бы покоя
в гробах и, терпя муку, неведомую на
свете, подымались бы из могил! А иуда Петро чтобы не
в силах был подняться и оттого терпел бы муку еще горшую; и ел бы, как бешеный, землю, и корчился бы под землею!
— А теперь… Га! Теперь — все покатилось кверху тормашками на белом
свете. Недавно еще… лет тридцать назад, вот
в этом самом Гарном Луге была еще настоящая шляхта… Хлопов держали
в страхе… Чуть что… А! сохрани боже! Били, секли, мордовали!.. Правду тебе скажу, — даже
бывало жалко… потому что не по — христиански… А теперь…
Я знал с незапамятных времен, что у нас была маленькая сестра Соня, которая умерла и теперь находится на «том
свете», у бога. Это было представление немного печальное (у матери иной раз на глазах
бывали слезы), но вместе светлое: она — ангел, значит, ей хорошо. А так как я ее совсем не знал, то и она, и ее пребывание на «том
свете»
в роли ангела представлялось мне каким-то светящимся туманным пятнышком, лишенным всякого мистицизма и не производившим особенного впечатления…
Спокойно посмотрев на сестру своими странными глазами, Харитина молча ушла
в переднюю, молча оделась и молча вышла на улицу, где ее ждал свой собственный рысак. Она ехала и горько улыбалась. Вот и дождалась награды за свою жалость. «Что же, на
свете всегда так
бывает», — философствовала она, пряча нос
в новый соболий воротник.
Ничего этого не признает Русаков,
в качестве самодура, и твердит свое: «Все зло на
свете от необузданности; мы,
бывало, страх имели и старших уважали, так и лучше было… бить некому нынешних молодых людей, а то-то надо бы; палка-то по них плачет».
Всего более мучило ее подозрение, что и дочери ее становятся такие же точно «чудачки», как и она, и что таких девиц, как они,
в свете не
бывает, да и быть не должно.
— Знаете, Афанасий Иванович, это, как говорят, у японцев
в этом роде
бывает, — говорил Иван Петрович Птицын, — обиженный там будто бы идет к обидчику и говорит ему: «Ты меня обидел, за это я пришел распороть
в твоих глазах свой живот», и с этими словами действительно распарывает
в глазах обидчика свой живот и чувствует, должно быть, чрезвычайное удовлетворение, точно и
в самом деле отмстил. Странные
бывают на
свете характеры, Афанасий Иванович!
Уж на что я,
бывало, завидовала мухам: вот, думала я, кому хорошо на
свете пожить; да услыхала раз ночью, как муха у паука
в лапках ноет, — нет, думаю, и на них есть гроза.
Дело
в том, что Мыльников сбежал окончательно, обругав всех на чем
свет стоит, а затем Петр Васильич
бывал только «находом» — придет, повернется денек и был таков.
Живя на руднике, она
бывала у Парасковьи Ивановны по нескольку раз
в день, поэтому переезд с Крутяша
в завод ей казался таким далеким путешествием, точно она переселялась по меньшей мере на край
света.
— Помилуйте, да мало ли чего на
свете не
бывает, нельзя же все так прямо и рассказывать. Журнал читается
в семействах, где есть и женщины, и девушки, нельзя же нимало не щадить их стыдливости.
— А за то, что нынче девки не
в моде. Право, посмотришь, свет-то навыворот пошел.
Бывало,
в домах ли где,
в собраниях ли каких, видишь, все-то кавалеры с девушками, с барышнями, а барышни с кавалерами, и таково-то славно, таково-то весело и пристойно. Парка парку себе отыскивает. А нынче уж нет! Все пошло как-то таранты на вон. Все мужчины, как идолы какие оглашенные, все только около замужних женщин так и вертятся, так и кривляются, как пауки; а те тоже чи-чи-чи! да га-га-га! Сами на шею и вешаются.
И
в этом неясном дальнем
свете,
в ласковом воздухе,
в запахах наступающей ночи была какая-то тайная, сладкая, сознательная печаль, которая
бывает так нежна
в вечера между весной и летом.
Отец с матерью старались растолковать мне, что совершенно добрых людей мало на
свете, что парашинские старики, которых отец мой знает давно, люди честные и правдивые, сказали ему, что Мироныч начальник умный и распорядительный, заботливый о господском и о крестьянском деле; они говорили, что, конечно, он потакает и потворствует своей родне и богатым мужикам, которые находятся
в милости у главного управителя, Михайлы Максимыча, но что как же быть? свой своему поневоле друг, и что нельзя не уважить Михайле Максимычу; что Мироныч хотя гуляет, но на работах всегда
бывает в трезвом виде и не дерется без толку; что он не поживился ни одной копейкой, ни господской, ни крестьянской, а наживает большие деньги от дегтя и кожевенных заводов, потому что он
в части у хозяев, то есть у богатых парашинских мужиков, промышляющих
в башкирских лесах сидкою дегтя и покупкою у башкирцев кож разного мелкого и крупного скота; что хотя хозяевам маленько и обидно, ну, да они богаты и получают большие барыши.
Бывают минуты, когда будущее представляется человеку
в столь мрачном
свете, что он боится останавливать на нем свои умственные взоры, прекращает
в себе совершенно деятельность ума и старается убедить себя, что будущего не будет и прошедшего не было.
Он всегда очень любил, когда начальник губернии
бывал у них
в гостях, даже когда это случалось и
в его отсутствие, потому что это все-таки показывало, что тот не утратил расположения к их семейству, а расположением этим Пиколов
в настоящее время дорожил больше всего на
свете, так как начальник губернии обещался его представить на имеющуюся
в скором времени открыться вакансию председателя уголовной палаты.
— Что
в Баден-Бадене!
Бывал я и
в Баден-Бадене! форель — только и
свету в окне! Ну, еще лососина, пожалуй… кусочек с горошину подадут… нет, вы про сига нашего вспомните! нет нашего сига! нигде нашего сига нет!
По старой привычке, мне все еще кажется, что во всяких желаниях найдется хоть крупица чего-то подлежащего удовлетворению (особливо если тщательно рассортировывать желания настоящие, разумные от излишних и неразумных, как это делаю я) и что если я люблю на досуге послушать, какие
бывают на
свете вольные мысли, то ведь это ни
в каком случае никому и ничему повредить не может.
Посмотрит,
бывало, Антошка на этот заколдованный грош, помнет его, щелкнет языком — и полезет спать на полати, с тем, чтоб завтра чуть
свет опять пустить тот грош
в оборот, да чтобы не зевать, а то, чего боже сохрани, и последний грош прахом пойдет.
От этого, понятно, зáмок казался еще страшнее, и даже
в ясные дни, когда,
бывало, ободренные
светом и громкими голосами птиц, мы подходили к нему поближе, он нередко наводил на нас припадки панического ужаса, — так страшно глядели черные впадины давно выбитых окон;
в пустых залах ходил таинственный шорох: камешки и штукатурка, отрываясь, падали вниз, будя гулкое эхо, и мы бежали без оглядки, а за нами долго еще стояли стук, и топот, и гоготанье.
— Эко, подумаешь,
бывают же на
свете злодеи! Ну, а как же ты, дедушко, одумал: как же нам с ней-то быть, чтобы
в ответ моему мужику не попастись?
— Скажу, примерно, хошь про себя, — продолжал Пименыч, не отвечая писарю, — конечно, меня господь разумением выспренним не одарил, потому как я солдат и, стало быть, даров прозорливства взять мне неоткуда, однако истину от неправды и я различить могу… И это именно так, что
бывают на
свете такие угодные богу праведники и праведницы, которые единым простым своим сердцем непроницаемые тайны проницаемыми соделывают, и
в грядущее, яко
в зерцало, очами бестелесными прозревают!
Несомненно, такие личности
бывают, для которых история служит только свидетельством неуклонного нарастания добра
в мире; но ведь это личности исключительные, насквозь проникнутые
светом.
Когда все расселись по мягким низеньким креслам, князь опять навел разговор на литературу,
в котором, между прочим, высказал свое удивление, что,
бывая в последние годы
в Петербурге, он никого не встречал из нынешних лучших литераторов
в порядочном обществе; где они живут? С кем знакомы? — бог знает, тогда как это сближение писателей с большим
светом, по его мнению, было бы необходимо.
— Более сорока лет живу я теперь на
свете и что же вижу, что выдвигается вперед: труд ли почтенный, дарованье ли блестящее, ум ли большой? Ничуть не
бывало! Какая-нибудь выгодная наружность, случайность породы или, наконец, деньги. Я избрал последнее: отвратительнейшим образом продал себя
в женитьбе и сделался миллионером. Тогда сразу горизонт прояснился и дорога всюду открылась. Господа, которые очей своих не хотели низвести до меня, очутились у ног моих!..
Тот только, кто знал ее прежде, кто помнил свежесть лица ее, блеск взоров, под которым,
бывало, трудно рассмотреть цвет глаз ее — так тонули они
в роскошных, трепещущих волнах
света, кто помнил ее пышные плечи и стройный бюст, тот с болезненным изумлением взглянул бы на нее теперь, сердце его сжалось бы от сожаления, если он не чужой ей, как теперь оно сжалось, может быть, у Петра Иваныча,
в чем он боялся признаться самому себе.